Жизнь прихода

Пение Богу

На клиросе

Беседа с регентом храма святителя Димитрия  митрополита Ростовского в Очаково Николаем Кузнецовым

– Как ты пришел к вере и  оказался в храме Свт. Димитрия на клиросе?
– С детства я не был крещен, но в 1991 году крестилась моя мама и брат. Затем, глядя на них, и я принял таинство Крещения от о. Димитрия. Все мы ходили на богослужения в храм Архистратига Михаила в Тропарево, любили проповеди о. Димитрия, обращались к нему за советами. В 1992 году о. Димитрия назначили настоятелем храма святителя Димитрия в Очаково, который в то время был сильно разорен и мы последовали за своим любимым проповедником. Самый первый молебен прошел перед закрытыми дверями. Конечно, ездить в район промзоны было неудобно и далеко, в храме было неуютно, так как не было отопления (кроме наскоро сделанной печки, которая больше дымила, чем отапливала) отсутствовали полы и окна. Но каждую неделю о.Димитрий устраивал беседы о православной вере, из-за чего я стал посещать храм намного чаще и жизнь моя стала коренным образом меняться. При каждом удобном случае старался сделать что-нибудь для храма полезное: помочь убрать мусор, натаскать воды, что-то еще. Во вторник первой седмицы Великого поста 1993 года батюшка благословил меня помогать в алтаре. Моими ближайшими наставниками в алтаре стали Кирилл Журавлев (ныне диакон), который был тогда еще подростком и о. Валерий Баранов, тогда еще не рукоположенный, но избранный в старосты храма после Антона Купрача. Я стал изучать церковный устав, началось  воцерковление. Стоя в алтаре во время служб, я порой тихо подпевал вслед за клиросом некоторые песнопения, и батюшка, заметив это, благословил меня на клиросное послушание. Новое послушание так понравилось, что я скоро погрузился в него с головой. У меня было начальное музыкальное образование (семь лет музыкальной школы по специальности фортепиано), поэтому на клиросе я начал петь «не с нуля». Но появилось желание продолжить музыкальное образование. Я покупал  сборники церковных песнопений и, помимо спевок, часто занимался самостоятельно дома. Почти на каждой службе О. Димитрий приходил на клирос и помогал петь стихиры. Это воодушевляло певчих и давало возможность привыкнуть к правильному стилю исполнения церковных песнопений. Кроме этого, несмотря на острую нехватку времени, батюшка часто беседовал с нами о церковном пении и нередко участвовал в спевках.

– Как созрело решение поступить в регентскую школу при Московской  Духовной Академии и Семинарии (МДАиС)?
– Несмотря на мое горячее чувство к церковному пению, которое привил батюшка, на  клиросе у меня было много проблем. Иногда становилось так тяжело, что хотелось все бросить и не приходить даже в храм, но останавливало чувство долга: как христианин, я не мог не посещать богослужения, не мог бросить свое послушание. С течением времени трудности  преодолевались, чувства успокаивались, и вдохновение трудиться на клиросе приходило вновь. Вскоре я устроился на работу в столярную мастерскую Свято-Данилова монастыря, а в Очаковском храме продолжал петь по субботам, воскресеньям и отдельным праздникам. Расширился круг моих знакомых певчих, из других храмов стали поступать приглашения петь на клиросе. Тогда батюшка предложил мне профессионально работать в храме певчим, а не просто помогать время от времени. Но тут возникла своя проблема. От частого неправильного пения у меня стал пропадать голос. С этим необходимо было что-то делать, либо вообще прекратить петь. Хорошо, что наша певчая (Анея) посоветовала заняться вокалом  и познакомила меня со своим учителем, прекрасной вокалисткой  Кирияновой Людмилой Николаевной (ныне покойной). Людмила Николаевна меня послушала и согласилась серьезно заниматься со мной вокалом. И только после того, как я начал с ней заниматься, церковное пение открылось для меня в новом свете. Я теперь мог петь по многу не боясь за голос, словно у меня открылось «второе дыхание».
Из столярной мастерской Свято-Данилова монастыря я, к тому времени, перешел работать в просфорню.  Перед началом работы я частенько пел на молебнах в Покровском храме монастыря и там познакомился с одним из регентов братского хора. Он предложил мне попеть в братском хоре, и я с радостью согласился, давно мечтая попеть в мужском хоре. У меня была возможность посещать службы почти каждый день, и вот тогда я понял, что кем бы я не работал, что бы не делал, Господь призывает меня к моему призванию — церковному пению. Вот так пришло решение сделать церковное пение своей профессией. В итоге отец Димитрий благословил меня на поступление в регентскую школу при академии Троице-Сергиевой лавры.
– Расскажи, пожалуйста, о регентской школе… Что это за школа? Что там преподают? Какой там коллектив, какие традиции?
– В регентской школе при МДАиС готовят регентов и певцов для служения Русской Православной Церкви. Сюда, как и в семинарию, студентов принимают ежегодно, на условиях конкурсного отбора при наличии рекомендации духовника. Смотрят, прежде всего, на то, как человек расположен к церковной жизни, как он музыкально образован. Необходимо также иметь хотя бы год клиросного послушания.  В ней учатся три года и плюс к тому два года клиросного послушания, которое необходимо пройти на приходе, от которого подавалась рекомендация при поступлении. После этого срока выдается диплом, который по своему статусу приравнивается к музыкальному училищу. 
Среди богословских предметов преподаются: библейская история, катехизис, нравственное богословие, история Русской Церкви, церковный устав, церковнославянский язык. Музыкальные занятия нацелены на то, чтобы дать учащимся основы профессиональных регентских знаний и навыков. К числу индивидуальных музыкальных дисциплин относятся занятия по вокалу, дирижированию и фортепиано. Важным является курс истории и теории богослужебного пения, в котором рассматриваются вопросы раннехристианской, византийской и древнерусской богослужебной практики, анализируются духовные произведения композиторов. Изучаются церковные гласы, подобны, монастырские распевы, древнее знаменное пение, песнопения церковных композиторов. Музыкальные учебные программы разработаны преподавателями Регентской школы - многолетними тружениками на ниве церковно-музыкальной педагогики, кандидатами наук, выпускниками ведущих музыкальных вузов.
Регентская школа была создана в 1968 году как отдельный класс для учащихся Московской духовной академии и семинарии, для подготовки регентов в студенческих певческих группах, поющих в Академическом храме. Имя Николая Васильевича Матвеева (1909–1992) - замечательного церковного регента и большого энтузиаста регентского дела стоит у начала регентского образования в Московской духовной академии. Поскольку на приходе выпускникам Регентского класса в основном предстояло иметь дело со смешанными хорами, то для лучшей подготовки студентов был привлечён смешанный хор Троице-Сергиевой Лавры под управлением архимандрита Матфея. Первый выпуск Регенского класса состоялся в 1972 году. За сорок было выпущено около 700 регентов. Выпускники получили не только знания, но они стали носителями известной церковной традиции — московской певческой традиции, что очень важно для Церкви.
Со временем встал вопрос о необходимости музыкальной подготовки для женского состава хора. И уже в 1983 году в XII выпуске наряду с мужской группой Регентский класс закончила и женская группа, состоявшая из 4 человек. В 1985 году по благословению Святейшего Патриарха Пимена Регентский класс был преобразован в Регентскую школу при Московской духовной академии. Основной состав учащихся стал женским. При этом было введено изучение ряда богословских дисциплин, необходимых для церковного образования. Начались регулярные богослужения, на которых пели хоры Регентской школы: первоначально в Смоленском храме Лавры, а затем, с 1992 года, в семинарском храме во имя преподобного Иоанна Лествичника, находящемся в бывшей лаврской богадельне. В 1992 году произошло преобразование учебного процесса Школы: переход с четырехлетнего курса обучения на трехлетний.
Ныне регентскую школу  возглавляет архимандрит Макарий (Веретенников). Для меня он непревзойденный образец профессионала-наставника, воспитателя и пастыря. Кроме руководства регентской школой, он вел у нас предмет «История Русской Церкви». Вообще в деятельности отца архимандрита я поражался терпению, с которым он преодолевал на наших глазах различные проблемы и этой мудрости также стоило у него поучиться.
Учиться приходилось напряженно, поскольку  кроме этого учащиеся несли множество других послушаний (помогали убираться в храме, работали в общежитии, на кухне, в регентской библиотеке и т.д.). Основное внимание в регентской школе, конечно, уделяется богослужению: поведению на службе, отношению к службе. Ставилась задача сформировать у учащихся правильное отношение к богослужению. На это работала вся система обучения и воспитания. Даже не так строго наказывали за пропущенные уроки, как за то, что человек либо пропустил богослужение, либо не благоговейно себя вел. Для тех, кто знал, зачем он идет в регентскую школу годы учебы становились временем обогащения ума и сердца настоящими сокровищами. Человек мог приобщиться ко всей глубине традиции церковного пения; научиться управлять настоящим хором (50 чел.); ознакомиться с особенностями архиерейской службы; соприкоснуться со святынями и историей Троице – Сергиевой Лавры;  научиться себя вести и воцерковиться тем, кто был не до конца воцерковлен, может быть найти духовника; пообщаться с православными сверстниками и многое другое. И, конечно, предстательство преподобного Сергия, игумена Радонежского, незримо сопутствует трудам и начинаниям педагогов и учащихся Регентской школы. Всё, что учащиеся получают в стенах Школы и Лавры: музыкальное образование, духовное воспитание, причастность к созиданию красоты церковной на всем лежит печать его высокого благословения.
– Какие горизонты открылись после окончания школы?
   Регентская школа дала прекрасный образец отношения к богослужению и начатки приемов работы с хором. Вселила дух православных взаимоотношений, который подразумевает некое идеальное выполнение своих обязанностей. Т.е. не только стремление к этому, но и знание пути достижения этого. Оставалось только честно трудиться там, где тебя благословили быть. Конечно, после окончания Регентской школы были свои психологические трудности. Я чувствовал, что меня сравнивают с образцом самой регентской школы. Естественно, ту высокую планку, которая там, вряд ли, кто может сразу взять. Но через некоторое время, все наладилось, я почувствовал, что нахожусь в своем родном храме, и стал просто работать.
– Что это за понятие церковное пение? В чем его особенности? Какова его природа? (смысл клироса, разница правого и левого, антифоны, конанархи, связь с чтецами, перемещение хора внутри храма)

– (Вопрос слишком обширный, чтобы освятить его во всей полноте в этом интервью.)
Богослужебное пение Православной Церкви это совокупность православных церковно-богослужебных песнопений, текст которых создан богопросвещенными песнописцами Православной Церкви и ими же отражен (распет) в соответствующих мелодиях по церковному Уставу. Главное качество истинно православной мелодии - спасительность, или душеполезность. 
Церковное пение имеет свои особенности, свои признаки. В первую очередь церковное пение духоносно. Я в этом многократно убеждался. Например, делаешь замечания певчим, дергаешь их всю службу, поправляешь, думаешь, что пение не ладится. А после службы слышишь, что сегодня мы пели хорошо. И наоборот, когда с музыкальной точки зрения, мы, казалось бы, спели безукоризненно, прихожане особенно не восторгались, напротив, говорили, что сегодня вы напели, что-то непонятное… Значит не тот дух.
Во-вторых, так же, как и сама Церковь, церковное пение отличается своей преемственностью. Нельзя прийти на клирос и запеть, просто выучив гласы. Я не встречал таких людей, которые бы пришли на клирос, разобрали по нотам песнопения и сразу безукоризненно запели. Наоборот, даже те, кто хорошо образован музыкально, поначалу испытывают большие трудности на клиросе. Это явный признак особенности церковного пения. Раньше эта преемственность была еще жестче. Сейчас музыкально образованному человеку вполне достаточно года чтобы освоить клиросное пение, если он воцерковлен, понимает, зачем попал на клирос и так далее. А раньше, когда пели знаменным пением, нот не писали. Крюки расшифровывали довольно приблизительно. А преемственность хранили еще со времен крещения Руси, когда первыми русскими певчими были византийцы из Константинополя. И русский народ боялся изменить в пении буквально каждую мелочь. Не случайно знаменное пение очень похоже на византийское. В основном оно передавалось из уст в уста. Конечно, что-то утратили, что-то изменили за столько столетий. Это неизбежный процесс. Стали появляться новые распевы. И если бы никто этот процесс не систематизировал, то знаменное пение могло бы умереть. Слава Богу, были такие люди, которые как раз с помощью этих самых крюков смогли его сохранить. Но эти крюки никто не смог бы расшифровать без наставника. Люди годами стояли на клиросе и слушали, впитывали, вникали, запоминали. Им годами запрещали открывать рот прежде, чем они в полной мере были подготовлены к церковному пению.
То же самое мы видим на примере семинаристов без музыкального образования, которые попадают в церковный хор. Даже ноты они запоминают как-то по-своему. И порой знаменное пение они могут освоить быстрее, чем гармонию.
– Существует ли очаковская школа церковного пения? А у нас на клиросе каким песнопениям вы стараетесь отдавать предпочтение? И с чем это связано?
– Мы в основном поем песнопения из обихода  ТСЛ, т.к. хорошо с ним знакомы и этот репертуар дорог и о. Димитрию.
      – Современное церковное пение переживает какой момент: упадок, рассвет, становление или что-то еще?
– Конечно же, по сравнению с началом моего клиросного послушания, церковное пение переживает резкий взлет. Создаются новые церковные хоровые коллективы (да и многие светские хоры не мыслят сегодня свой репертуар без духовной программы). Открываются духовные школы и курсы с преподаванием церковного пения, курсы по знаменному и византийскому пению. Издаются церковные песнопения (очень хорошо, что  архимандрит Матфей благословил печатать и издавать ноты, которые он таким кропотливым трудом уберег и сохранил), появилась возможность легко обмениваться репертуром и опытом через Интернет. Многие коллективы создают свои звукозаписи церковных песнопений, а любители пения с легкостью обмениваются ими.
      Но к сожалению, я не получал удовлетворения от слышанного на приходах пения, когда по каким-либо причинам посещал другие храмы. Не удовлетворяет отношение к пению, нет нужных голосов. Для нашего храма, кстати, проблема с голосами стоит довольно остро. Господь посылает людей, но существуют и объективные причины, что желающих петь мало. Есть еще беда. Появились песнопения, которые не носят в себе той самой преемственности, о которой говорилось выше, а с помощью современных средств они имеют возможность быстро распространиться по всему миру.
– С какими проблемами ты сталкиваешься как регент?

– Когда я начинал петь, люди запросто ходили петь во славу Божию. Теперь это очень и очень редко. Выпускницы нашей воскресной школы не смотря на очень хорошие данные, (у некоторых), не горят церковным пением, предпочитают ему другие дела. Может здесь и моя вина, что не сумел зажечь. Это тоже одна из причин плачевного состояния с пением, что мало людей, умеющих зажечь сердца молодых певчих, расположить их к православной духовной традиции.
Немаловажная проблема сегодня, это текучка кадров. Чтобы человеку полноценно петь на клиросе, ему необходимо привыкнуть к традиции храма. Есть люди, которые ходят из храма в храм, умея приспособиться к любой традиции. Но их не так много. К нам иногда приезжает певчий из Львова Димитрий. Он с большим уважением относится к традиции нашего пения. Он сумел ее почувствовать и сразу же стал петь. Но это редкость. Чаще новые певчие пытаются навязать свою традицию или просто уходят.
Существует проблема человеческих отношений.
Нетерпимость замечаний, отсутствие певческой культуры, неумение и нежелание работать на спевках, невоцерковленность, отсутствие страха Божия. Порой человек так погружается в свои дела и проблемы, что у него не хватает  сил вложить душу в это послушание. Почему-то у всех проблема со временем. Остро стоит проблема транспорта (многие певчии не хотят из-за этого здесь петь). Если человек поет каждый день, то есть опасность, что он превратится в автомат, конвейер и это перерастает в равнодушие, утрату благоговения. Люди забывают, где находятся.
С праздничными службами другая проблема. Численность прихода выросла, а нам не хватает голосов. Акустика при большом стечении народа плохая. Хор на праздники должен звучать мощнее. Соответственно для этой мощи необходимы дополнительные силы. Люди, которые не ходят в храм постоянно – не ставят перед собой задачи быть спетыми с остальными. Они заняты, им некогда или у них выходной и хочется отдохнуть. Спевки совершаются кое-как, и результат не заставляет себя ждать. 
Другой немаловажной проблемой является состояние дел с нотами, с обиходом. Я в серьез занялся наведением в этом смысле порядка, но пока до идеала еще далеко.
Часто формальное отношение к пению тоже перерастает в проблему. Человек не пытается вникнуть в суть дела, отмахнуться и естественно вносит разлад в стройность хора. Для него главное отпеть и уйти.

Беседовал Владимир Малышев