Жизнь прихода
Бог сторицею воздаст
К 20-летию восстановления богослужебной жизни в очаковском храме
Господь сторицею воздаст Монахиня Иоанна (Рождества Богородицы женский монастырь г. Владимира)
- Как начиналось Ваше знакомство с очаковским храмом?
- Сначала я познакомилась с батюшкой, о. Димитрием. Была зима, Рождество, праздник, когда я в первый раз пришла в храм. Все было ново, необычно. Тропаревский храм находился рядом с моим домом. Мне было 14 лет. Сами понимаете, праздничные дни, много народа, суете. Но мне ничего этого не было видно: я словно никого не видела, помню запах елок, белые облачения и возгласы «Христос рождается, славите». Что означают эти слова, я тогда не понимала, но они запали в душу. Начиная с Рождества я стала более регулярно ходить, от службы к службе. Но каждый раз, когда я приходила в храм до начала богослужения, получалось так, что мы встречались с батюшкой, о.Димитрием. Мы не разговаривали, не знакомились, не общались, единственно что, будто установилась эта связь: я сидела на скамеечке, батюшка проходил мимо, и он мне улыбнется, я ему улыбнусь. Также во время службы или после нее: если мимо пройдет – улыбнется, и я ему улыбнусь. Незаметно – мы не общались, не говорили, только взглядами, какой-то приветливостью проявляли друг к другу внимание. Так было на протяжении какого-то времени. К этому времени я познакомилась в храме с несколькими прихожанами, как-то церковная жизнь моя стала более или менее налаживаться, стала все больше узнавать о храме. И один из моих новых знакомых вдруг спросил: «Есть ли у тебя духовник?». Я спрашиваю: «А что это такое?». Он мне разъяснил: «Это тот человек, который тебя духовно наставляет и молится за тебя и помогает найти тебе правильный путь». Я тогда задумалась о том, что же это такое – духовник. Мне многие тогда начали говорить об о. Димитрие, как о хорошем духовнике и советовали поговорить с ним. Я собрала все свое мужество (это было накануне Великого поста) и попросила батюшку взять меня в духовные чада. Он сказал: «Ну хорошо, об этом мы поговорим после». Через какое-то время, он оставил меня в храме, расспросил о моей жизни, о родителях, благословил меня и с того момента стал моим духовником. Это было в 1991 г. Жизнь шла своим чередом. Мы общались, тогда же я познакомилась с Кириллом Журавлевым, ныне о. Кириллом. Из-за того что мы были с ним неразлучны и были часто рядом с батюшкой, у него нередко спрашивали: «Это ваши дети?» На что он отвечал: «Да это мои дети». Мы были как два хвостика, везде старались бывать с батюшкой: и на службе, и на требах, и в каких-то поездках, и при храме, когда не было богослужения, но там находился батюшка. В это время в приходе прошел слух о переводе о. Димитрия на другое место. Для меня это была трагедия, потому что впереди была полная неизвестность: «Куда переводят, зачем переводят, как я смогу ездить куда-то в отдаленное место?» Все батюшкины чада были чрезвычайно расстроены этим известием. Однако, когда стало известно, что батюшку назначили настоятелем в очаковский храм, то страхи быстро улеглись. Это было уже вскоре после Пасхи. Тогда и сформировалась наша будущая очаковская община из числа людей, которые захотели последовать за о. Димитрием в новый храм. Таких людей было немного: нынешние отцы священники Валерий и Андрей, Раиса Ивановна, Кирилл, Иулиания, трудившаяся потом в трапезной, Ольга Федынская, Александра Малышева. Первопроходцами на клиросе были Ольга и о. Андрей Строгов и я. Также с тропаревского храма для управления клиросом батюшка пригласил для регентования певчую Наталью. В первый, самый тяжелый и важный год именно она учила нас церковному пению, первый клирос она помогла создать.
- Как Вы решили стать монахиней?
- Решение о принятии монашества у меня не было спонтанным, оно зрело долго. Господь говорит в Евангелии: «Не вы меня избрали, но я вас избрал», т.е. первое решение Господь влагает в сердце человека, а как он отреагирует на этот призыв Божий, его дело. Для меня с самого начала было так, как будто это было мое призвание. Я отцу Димитрию об этом сказала: «Вот, батюшка, у меня есть такая мысль, такое желание быть в монастыре». Он ответил: «Поживем, увидим». Мне и лет тогда было мало, всего 14 и школу еще не закончила. Батюшка начал давать мне для чтения книги, потом через какое-то время говорит: «Ну, съезди в монастырь, поживи, посмотри». Первый монастырь, куда я собралась, был Черноостровский в Калужской епархии. Там подвизалась одна знакомая о. Димитрию и мне матушка-монахиня. Впечатления у меня были незабываемые, сразу же загорелась: «Хочу в монастырь». Но теперь мне кажется, это были слишком детские чувства. Это был 1992 год, мне было 14 лет. Мое стремление к монашеству и приход к Церкви и вере происходили в один промежуток времени.
- А родители не противились Вашему решению?
- Конечно, они были против, они у меня люди неверующие, в церковь не ходят.
- А на дискотеку не хотелось с ровесниками?
Честно сказать нет. Просто очень все быстро произошло. Детство быстро закончилось, и началась другая, совершенно другая жизнь. Первый мой религиозный опыт появился у меня неожиданно. В руки мне попался журнал «Мурзилка», а в нем была маленькая заметка «детям о Боге». Помню, я сидела одна в комнате за своим письменным столом. Меня так поразило то, что там было написано, что Господь везде пребывает, что Он все видит и слышит, все знает, Он — сердцеведевец. Статья была написана простым языком, чтобы дети просто и ясно поняли, что есть Бог. И тогда, в ту минуту, я ясно себе представила, что Бог рядом, в моей комнате, что он меня сейчас видит и слышит. Меня это так поразило! Это и было моим первым движением к храму. У меня даже сомнений никаких не было куда идти. А протестантов вокруг было в ту пору немало, причем самых разных мастей, у нас даже в школе раздавали они свои сектантские брошюрки. Но им все же надо сказать спасибо за то, что благодаря им в мои руки попало в первый раз Евангелие. Такое в простенькой синенькой обложке, на газетной бумаге, с бледным шрифтом. Я стала читать Евангелие. Мои родители уехали в отпуск, а я все свободное время проводила за чтением Евангелия. В школе друзей у меня особых не было, мне больше нравилось дружить с мальчишками, чем с девочками. Я была спортивной девочкой, любила играть в футбол, в войну с ребятами, заниматься легкой атлетикой и никогда не интересовались игрушками и куклами. С учебой проблем никогда не было. После возвращения родителей из отпуска у меня не было вопросов, чем заняться: только пойти в храм. Я приехала в ближайший от дома тропаревский храм Михаила Архангела, который открылся тогда не так давно. Правда в первый раз меня в из храма выгнали, кто-то из бдительно смотрящих за тем: куда правильно встать и сесть, во что правильно одеться. Но меня это не остановило, и я стала приезжать на службы.
- А какое самое счастливое воспоминание в вашей жизни?
- Конечно, это монашеский постриг. Я не помню что тогда было у меня перед глазами, но помню что было в сердце. Особенно запомнились последние мгновенья перед постригом. Когда стоишь в хитоне и сестры начинают петь: «Объятия Отча…» По монашескому чину последние шаги перед постригом постригаемый делает лежащим ниц, он умоляет Спасителя принять его сугубое покаяние. Постригаемый этот последний отрезок пути к постригу проползает. Те, кто принимал постриг, говорят мне: «надо так-то ползти и так-то». Но когда с тобой происходит это в реальности, ты забываешь эти советы. Ползешь, трижды распинаешься и перед амвоном ждешь, пока владыка не прочтет молитву. Сердце в груди бьется так, что слов рядом стоящих было не слышно, но голос владыки как гром грянул в этой тишине. В молитве, которую читал владыка есть слова: «Господь, как отец чадолюбивый, принимает твое покаяние и восставляет…». Они будто обожгли меня. И далее начинался сам постриг. И второй незабываемый во время пострига момент был связан с наречением имени. Как обычный человек я не могла не думать о том какое имя мне дадут в постриге. Были и у меня свои предпочтения. Матушка Антония накануне пострига позвала меня к себе в келью и говорит: «Я не дам тебе того имени, которое ты хочешь (она знала, что я очень почитаю свт. Нектария Эгинского), но имя, которое я тебе выбрала, оно тоже достойное». Я ответила: «Хорошо, матушка, я не буду против». И вот, когда владыка после необходимых молитв произнес мое новое имя «Иоанна», для меня это был также незабываемый момент. Я сразу поняла в честь кого получила это имя - свт. Иоанна Златоуста. Потом были поздравления от сестер и первые три ночи в храме, очень благодатные. В целом же пострижение это ярчайшие впечатления. Событие!
- Ощущаете ли вы помощь от свт. Димитрия Ростовского?
- Практически на каждом шагу ощущаю эту помощь. Если со мной происходят искушения, приходят скорби, то сразу же молюсь свт. Димитрию, читаю тропарь, кондак, акафист. Однажды осенью, в ту пору, когда мы с сестрами еще жили в храме, а ограды не было, пришлось нам остаться на какое-то время вшестером или всемером. И вот ночью в дверь храма начали вдруг громко стучать. Сестры начали молиться перед образом Божьей Матери Боголюбской, а у меня всегда с собой образок, который мне благословил о. Димитрий перед уходом в монастырь. Я начала молиться святителю. Когда закончила чтение акафиста святителю Димитрию, стук прекратился, все успокоилось. В дороге всегда молюсь свт. Димитрию и блаженной Матронушке. У меня в келье есть частица св. мощей святителя Димитрия.
- Вспомните о каких-то особых минутах при общении с духовным отцом
- Вспоминаю один из тех случаев, когда подарки так много значат и запоминаются на всю жизнь. Еще в пору служения о. Димитрия в тропаревском храме, когда и книг духовных продавалось еще не много, как-то он спросил меня: «У тебя есть Закон Божий?». «Да откуда, - говорю, - такая книга у меня?» Прошло некоторое время, я и забыла про этот вопрос, а однажды за богослужением, Кирилл, выглядывает из алтаря и подзывает меня подойти поближе. Я подошла, а из алтаря вышел батюшка и протянул мне «Закон Божий» Слободского в подарок. В тот момент в храме как будто особая тишина повисла, словно никого не было на службе: только батюшка и я. Настолько я была потрясена и обрадована этим подарком. На лице у меня застыла счастливая улыбка, я почувствовала, что книга мне была подарена от всего сердца, и откликнулась всей душой на это движение. Я взяла книгу, прижала к груди и пошла на свое место, не чуя под собой ног, как будто я парила. С батюшкой с самого начала установились отцовские отношения, он меня поддерживал, всегда было взаимопонимание, бывало, и воспитывал, порой сердился. Так однажды мы с Кириллом поехали в Оптину, а когда возвращались, то остановились в Мало-Ярославце, и настоятельница не отпустила нас на ночь. Но батюшка нас ждал в Москве ночью. Когда мы на следующий день добрались до Москвы утром и пришли на литургию в Очаково, батюшка нас встретил сурово: Где были, почему не выполнили моего благословения и вовремя не вернулись домой? А в наказание за ослушание поставил нас обоих на поклоны перед амвоном. Но все было справедливо, мы это понимали.
- Почему Вы выбрали Княгинин монастырь?
- В период знакомства с монастырями мой выбор был ограничен двумя монастырями. Архимандрит Алексий сказал о. Димитрию: «Вот два монастыря для нее Книгинин во Владимире или в Александрове». А я собиралась поехать в Малый Ярославец. Но батюшка сказал: «Поезжай за послушание в один из предлагаемых и Господь тебе сторицею воздаст». Скрипя сердцем, я приняла это к сведению, и поехала на электричке во Владимир. Меня приняли и за послушание, сердце очень расположилось к этому месту. Когда я уезжала домой, сердце уже оставалось здесь и мне хотелось вернуться сюда. Все каникулы я проводила здесь. У меня была своя келья, своя койка. Это продолжалось два года. В 1993 г. я приехала первый раз на Казанскую, а в марте 1995 г. совсем перебралась в обитель. А сейчас у нас в монастыре уже «очаковская община», матушка Миропия, недавно переведенная в Боголюбский монастырь, послушницы Наталья Четверикова и Виктория Ульянова. Нас так и называют сестры «очаковские».
- А Вы ощущает себя частью прихода до сих пор?
- Да, ощущаю. Я не столь много знаю о текущих событиях приходской жизни, но постоянно общаюсь с батюшкой, встречаюсь с прихожанами, которых помню по приходу, когда я там была.
- Наверное, и в монастырь принесли какие-то очаковские традиции?
- Конечно. Самая главная традиция, которую я с собой принесла в монастырь, это богослужение. Ту традицию, которую в очаковском храме заложил о. Димитрий, и старалась воспроизводить в Княгинином монастыре. Меня всегда поражало отношение батюшки к службе. И вот как он научил, как он наставил, так я и делаю. Службу проводить внимательно, не спеша, чинно. Это касалось не только внутренней части богослужения, но и внешней – благолепия. Где кто стоит, где что положено, в каком облачении проводится служба. Выверено всё до мелочей. Эта огромная часть очаковского наследия, которая пришла со мной в монастырь. Пышное украшение икон цветами – это тоже из очаковского храма, меня там этому учили. Я все время сравниваю: «как в храме или не как в храме». Меня удивляет и восхищает, как все устраивалось и устраивается в Очаково: от одного к другому. Были по необходимости и иконная мастерская, и плотницкая, кузница, ризница для пошива облачений. Меня всегда это удивляло и вдохновляло. И все производственные коллективы плотников в особенности так плавно влились в приходскую жизнь.
Беседовал Олег Викторович Кириченко
