Народная агиология

Глаголы жизни Царевич ордынский

Глаголы жизни

 

Рубрику, посвященную людям, оставившим ислам и принявшим истинную православную  веру, мы назвали «глаголы жизни», чтобы яснее обозначить ту причину, благодаря которой произошло это знаменательное обращение. Сегодня многие объясняют причину перехода некоторой части наших единоверцев в мусульманство слабостью Православной Церкви, слабостью русских. Так может, считают и сами отвергнувшие родную веру. Но вспомним примеры гораздо более тяжелого времени, когда монгольское иго, превратило Русь в пепелища и погосты, ослабило дух у народа и его веру. В эти годы второй половины XIII века и произошло событие, о котором пойдет речь ниже. Из высшего круга завоевателей, находится человек, который принимает веру побежденных, веру смирения и терпения, но и веру воскресения и преображения. Блаженный Петр, царевич Ордынский прошел этот путь от смирения до преображения и стал православным святым. Рядом с ним оказались тогда русские подвижники веры – святой благоверный князь Александр Невский, и святитель Игнатий. Их вера помогла его неверию, и оттуда начался многотрудный путь восхождения на гору Фавор самого царевича. Дух Божий дышит, где хочет, и Господь может из камней воздвигнуть детей Авраамовых. Так было и с блаженным Петром, царевичем Ордынским.

 

 

 ЖИТИЕ БЛАЖЕННОГО ПЕТРА, ПЛЕМЯННИКА ХАНА БЕРКЕ, КАК ОХВАТИЛ ЕГО СТРАХ БОЖИЙ, И УМИЛИЛСЯ ОН ДУШОЮ, И, ПРИЙДЯ ИЗ ОРДЫ В РОСТОВ В ГОД 6761 (1253), КРЕСТИЛСЯ, И КАК ВИДЕЛ В ВИДЕНИИ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ ПЕТРА И ПАВЛА НА ТОМ ПОЛЕ, ГДЕ НЫНЕ ЦЕРКОВЬ СТОИТ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ ПЕТРА И ПАВЛА И МОНАСТЫРЬ ПОСТРОЕН. БЛАГОСЛОВИ, ОТЧЕ

Святейший епископ ростовский Кирилл ходил в Орду на поклон к хану Берке, радея о храме святой Богородицы. И хан ус­лышал от него о святом Леонтии, который родом был из Гре­ческой земли, как пришел тот в Ростов по благословению патриарха, и как крестил город Ростов и привел в веру пра­вославную людей, и как удостоен был похвалы за это от русских князей, и от греческого царя и патриарха, и от всего все­ленского собора, и о том, как после преставления Леонтия и до сих пор свершаются чудеса от раки с мощами его. И о мно­гом другом беседовал епископ от евангельских наставлений.

И, услышав это от епископа, хан Берке полюбил его, и оказал ему почет, и пожаловал ему все, чего тот просил, и отпустил его. На­помню о том, что хан Берке велел, чтобы после смерти святого князья ярославские ежегодными дарами чтили гробницу его.

В то время разболелся сын хана, а был он у него один. Хан же, видя, что нет никакой пользы от врачей, сделал так: послал в Ростов за святейшим владыкой и обещал ему мно­го даров, если исцелит сына его. Владыка же, повелев слу­жить молебны по всем церквам в Ростове, освятил воду и, придя в Орду, исцелил той водой ханского сына. Хан возра­довался со всем домом своим, и вся Орда радовалась, и по­велел хан давать владыке ростовскому ежегодную дань в храм святой Богородицы.

Некий же отрок, ханова брата сын, еще юный, который посто­янно находился в свите хана, слышав поучения святейшего владыки, умилился душою и пролил слезы. Стал уходить он в степь, уединялся там и размышлял: «Как это веруют ханы наши в солнце и месяц, в звезды и огонь? А кто же истин­ный Бог?» Так размышлял он, словно древний Авраам. От благого корня отрасль благая бывает, а сей отрок — благая отрасль от злого корня. И надумал он уйти со святейшим владыкой, чтобы увидеть храм Русской земли и чудеса, свер­шаемые святыми, так говоря: «В наших землях от солнца, и от месяца, и от звезд, и от огня чудес не бывает».

Отец его, брат хана, в то время уже умер, а мать его владела большим богатством, которое хранила для него. Он же все это ни во что ставил, а размышлял лишь о Боге. Мать же отрока, удрученная помыслами его, показала ему все богат­ства отца. А он все раздал нищим татарам и много золота владыке вручил.

И, утаившись ото всех, подобно древнему Мельхиседеку, сыну цареву, решил уйти,— как тот великой благодатью до кре­щения преисполнен был и саном иерея от Бога наречен, так этот отрок благодать в душу свою восприял до крещения. Это о таких Бог в Евангелии сказал: «Многие из первых ста­нут последними, а из последних — первыми». И пришел он с владыкою в Ростов и увидел церковь, украшенную золо­том, и жемчугом, и драгоценными каменьями, словно неве­сту нарядную. И пение в ней услыхал дивное, подобное ан­гельскому: ведь тогда было в церкви святой Богородицы так, что левый  клирос   пел   по-гречески, а   правый — по-русски.

Когда услышал это отрок, пребывавший еще в язычестве, то разгорелся огонь в сердце его, взошла луна в мыслях его, засияло солнце в душе его, и пал он в ноги святейшего вла­дыки и воскликнул: «Господин мой, праведник Божий, я раз­мышлял о богах хана и родителей моих, и о солнце, и о луне, и об огне,— ведь все это сотворено Богом, а ваша вера правая и благая, ваш Бог истинный. Молю тебя — сделай так, чтобы и я принял святое крещение». Владыка внял его просьбе и велел ждать, ибо был он в раздумье — не ищут ли отрока.

Прошло немного времени, и хан Берке умер. В Орде начались раздоры и никто отрока не искал; тогда святейший владыка крестил отрока, дав ему имя — Петр. Все дни проводил Петр в храме у владыки, учась слову Господнему. Потом святей­ший владыка Кирилл преставился, и погребли его честно с песнопениями; вечная ему память! На владычный престол вступил святейший владыка Игнатий; в ростовском храме святой Богородицы он начал крыть купола оловом и пол мос­тить мрамором, стал ходить в Орду, собирая оброки ханские. Петр же, как научил его владыка Кирилл, слезные молитвы днем и ночью возносил к Богу и строго соблюдал пост, однако не оставил он и своей царской утехи: ездил охотиться с ловчими птицами на Ростовское озеро. Однажды после охо­ты, как всегда помолившись, он уснул на берегу озера. И ког­да наступил поздний вечер, то подошли к нему два мужа, сия­ющие словно солнце, и разбудили его, говоря: «Друг Петр, услышана молитва твоя и милостыня твоя угодна Богу».

О чудо, братия! Как не подивиться силе милостыни: подана была неверным, а когда уверовал в Бога, то услышан был им. Как в древности Евстафий Плакида милостыню творил язычником, а уверовав в Бога, и на земле получил великое вознаграждение, и после мученической смерти — Царство Не­бесное. О такой ведь милостыне сам Господь сказал своими устами: «Не пять ли птиц продаете за одну монетку, а ведь ни одна из них не забыта у Бога». Так же и этого" блажен­ного Петра милостыня, розданная им до крещения, после крещения и молитв была Богом услышана.

Петр же, проснувшись, увидел этих двух мужей, ростом выше человеческого, так что от страха почудилось ему, что они до самых облаков и светлостию своей словно весь мир освеща­ли. В ужасе дважды пытался подняться он и падал, в третий раз встал и снова упал. Эти же светлые мужи взяли его за руку и сказали ему: «Друг Петр, не бойся, оба мы посла­ны к тебе Богом, в Которого ты уверовал и крестился, укре­пит Он род, и племя твое, и внуков твоих до скончания мира, и вознаградит тебя за милостыню твою, а за труды свои ты вечных благ удостоишься».

Потом дали ему два кошелька и сказали: «Возьми эти кошель­ки, в одном из них золото, а в другом — серебро. Утром пой­ди в город и выменяй три иконы — святой Богородицы с мла­денцем, святого Дмитрия и святого Николы — и дай за них столько, сколько спросят меняющие». Петр же взглянул на не­знакомцев, и теперь показались они ему обычными людьми, и взял кошельки, и подумал, что кто-то из татарского племени хочет его поддержать, ибо не уразумел смысла их слов.

И, набравшись смелости, спросил у них: «Господа мои, если спросят у меня кто иконы выменивает о кошельках этих, то что отвечать? И кто вы такие?» Тогда сказали ему два свет­лых мужа: «Кошельки эти спрячь за пазуху, чтобы их никто не видел, и попросят обменщики девять монет серебряных, а десятую — золотую. И ты отсчитай по одной, и, взяв иконы, иди к владыке, и скажи ему: «Петр и Павел, Христовы апо­столы, послали меня к тебе, чтобы ты поставил церковь в том месте, где я уснул около озера. А эти иконы, которые я выменял,— их знамение, а кошельки эти они мне дали. Что велишь мне с ними делать?» И что тебе повелит сделать, то и сделай. А мы — Христовы апостолы, Петр и Павел». И ста­ли они невидимы. Смотрите, братья, не обманул сказавший: «Прославляющего меня,— сказал,— прославлю»; ведь вот как этого Петра Бог прославил милостыни его ради!

В ту же ночь и к владыке, приведя его в трепет, явились свя­тые апостолы и сказали ему: «Построй церковь на деньги епископии слуге нашему Петру, ибо много он владыке Ки­риллу золота в епископию дал, и освяти ее нашим именем. Если этого не сделаешь, то смертью погубим тебя». И, ска­зав это, стали невидимы. И святой Игнатий, проснувшись, начал размышлять о ночном видении. Золота же и серебра в епископской казне много было.

Позвал Игнатий князя и сказал ему: «Что делать, не знаю. Явились мне Петр и Павел, обликом как на иконе, так что устрашен был я, и сказали мне, чтобы построил я церковь в их имя. А я не знаю — где и как?» Князь же ответил ему: «Вижу, господин, что в смятении ты великом».

И когда они так разговаривали в доме епископа, то увидел князь Петра, который шел от церкви святой Богородицы в дом епископский, а от икон, которые он нес, свет сиял ярче, чем от огня, и поднимался выше церкви, и ужаснулся князь и воскликнул: «О, владыка, что это за огонь?» Им показалось, что Петр охвачен пламенем, а никто другой огня не видел.

Петр же утром сходил в город, выменял иконы, как повелели ему святые апостолы, и, придя в дом епископа, поставил те иконы пред князем и владыкой, поклонился до земли и ска­зал: «Владыка, Христовы апостолы Петр и Павел послали меня к тебе и велели сказать, чтобы построил ты церковь в том месте, где я спал у озера, а иконы — знамение их. А эти кошельки они дали мне, что велишь мне с ними сделать?»

Было же тогда время перед службой. Князь и владыка встали и поклонились святым иконам, хотя и не ведали, откуда они: иконописцев в их городе не было, а Петр был еще юн и из татар. И спросили они его: «Кто был обменщиком икон этих?» Петр тогда ответил: «Я их на торгу выменял, госпо­да мои». И думали они о видении владыки,— что так и бу­дет. Свет же исходил от икон в горнице, где они стояли, словно сияние солнца, и все находившиеся там были в ужасе.

После службы владыка Игнатий отпел молебны святой Госпоже Богородице, святому Дмитрию и святому Николе. И почтил владыка Игнатий перед всеми Петра; повелел ему взойти на колесницу с иконами, а всем велел идти на то место, где спал Петр. Владыка, и князь, и все горожане провожали с песнопениями иконы до места Петрова, и на том месте, где спал он, отпели молебны святым апостолам. Во время мо­лебна князь и владыка со слезами и радостью призывали имена святых апостолов Петра и Павла и пожертвовали их храму дома и села. Отпев молебен, люди, по велению князя, соорудили часовню, привезенную из города, и тыном ее огра­дили, и там Петр иконы поставил, и стали собираться в город.

Когда князь садился на коня, то в шутку сказал Петру: «Вла­дыка тебе церковь построит, а я земли не дам! Что ты тогда будешь делать?» Петр же ответил: «По повелению, княже, святых апостолов я куплю у тебя из земли этой, сколько по­жалует благодать твоя». Князь же, который видел кошельки Петровы в доме у епископа, подумал: «Владыка из-за стра­ха перед святыми апостолами едва ли много у тебя возь­мет». И сказал сам себе: «А что, если случится так, как при Илье, когда он сказал: «Горсть муки не истощится, сосуд с водой полным останется, в кувшине масло не убудет?» И сказал он Петру с усмешкой: «Петр, вот что спрошу у тебя — как дал за иконы, так за мою землю выложишь ли по меже девять гривен серебра, а десятую — золотую? Сде­лаешь так?» Петр ответил: «Святые апостолы сказали мне — как тебе владыка велит сделать, сделай. Спрошу его, госпо­дин». И спросил у владыки. Владыка же, взяв крест, благо­словил Петра и сказал: «Чадо Петр, Господь сказал своими устами: «Каждому, просящему у тебя, дай»,— и ты, чадо, не пожалел же богатств родителей своих; ведь написано: «В кувшине масло не убудет, горсть муки не истощится». Молитвой, чадо, святых апостолов род твой благословен бу­дет, заплати князю за землю, как он просит». Тогда Петр по­клонился владыке до земли, и, уверовав словам его, подо­шел к князю, и сказал ему: «Да будет, князь, по воле святых апостолов и по твоему повелению».

И велел князь отмерить мерной веревкой от озера до ворот и от ворот до угла, а от угла снова к озеру — место очень большое. Петр же сказал: «Вели, князь, рвом окопать, как в Орде делают, чтобы было обозначено место это». И так сделали: горожане, провожавшие иконы, сразу же выкопали ров, который сохранился доныне. Петр же начал от самой воды, вынимая из кошельков по одной деньге, выкладывать девять гривен серебряных, а десятую — золотую. И наполни­ли потом Петровыми деньгами повозки и те колесницы, на ко­торых часовню везли, и кони едва смогли тронуться с места.

И видев такое множество золота и серебра, которого хватило бы, чтобы вдесятеро больше купить земли,— а кошельки все оставались полными,— князь и владыка подумали: «Что же это такое, Господи? Не по нашим грехам сие свершилось! Великую, видно, благодать обрел человек этот пред Богом, дивимся мы милости Твоей, Господи, и могуществу святых апостолов». И поставили стражей у двора Петрова из наз­наченных людей, бывших на молебне, и определили, чтобы Петр ездил на коне. И была в городе радость великая, сла­вили Петра с великой честью и многими дарами одаривали, и много дней пели молебны, прославляя Бога и святых его апостолов за чудо, свершившееся в нынешнее время, и ни­щим много милостыни раздали и кормили их. Не понимая,— как же свершилось чудо такое,— Петр задумался и пребывал в молчании и уединении. И владыка и князь, видя, что Петр затосковал, решили между собой: «Если этот юноша ханского рода уйдет в Орду, то беда большая может быть го­роду нашему». А был Петр высок ростом и красив лицом. И ска­зали они ему: «Петр, хочешь — сосватаем тебе невесту?» Петр же, прослезившись, ответил князю и владыке: «Я, господа мои, возлюбил вашу веру и, оставив веру отцов своих, пришел к вам. Воля Господня и ваша да будет». Князь же сосватал за него невесту из рода великих вельмож — жили еще тогда в Рос­тове ордынские вельможи. Владыка обвенчал Петра, и постро­ил церковь, и освятил ее по заповеди святых апостолов.

Князь брал с собой Петра на царскую утеху, около озера те­шил его ястребиной охотой, чтобы его в нашей вере удер­жать. И как-то сказал князь Петру: «Великую ведь ты бла­годать обрел от Бога и сам, и городу нашему. А ведь напи­сано: «Воздам Богу от всех благ, как Он дал нам». Прими от меня, Петр, этот небольшой надел земли нашей вотчины, что напротив храма святых апостолов подле озера этого. Я тебе н грамоты напишу». Ответил ему Петр: «Я, княже, ни от­цом, ни матерью не обучен землею владеть, и грамоты к чему эти?» Князь же сказал: «Я все сделаю как нужно, Петр. А грамоты вот для чего: чтобы не отнимали те земли дети мои и мои внуки у твоих детей и внуков после нас». Тогда Петр сказал: «Пусть будет, княже, воля Господня». И велел князь при владыке написать грамоты на владение многими землями вдоль озера, и водами, и лесами, и сохранились те грамоты доныне, и переписали на Петра усадьбы, располо­женные по его землям. Орда же тогда набегов не соверша­ла, и прошло много лет, и было тихо. Был у Петра нрав спокойный и покладистый и добрый обычай во всем. И так полюбил князь Петра, что и за трапезу без него не садился, и владыка побратал Петра с князем в церк­ви. И стал Петр названым братом князя. И родились у Пет­ра сыновья — его наследники.

В скором времени скончался святейший епископ Игнатий и об­рел Царство Небесное. Вечная ему память!

Через несколько дней после владыки умер старый князь. И дети князя звали Петра дядей до самой его кончины. И, много лет прожив в мире и спокойствии, в глубокой старости при­няв монашество, преставился Петр, отошел к Господу, Кото­рого он так возлюбил. И погребли его на том месте, где спал он, возле церкви святых Петра и Павла. И с того времени возник монастырь сей.

Внуки же старого князя забыли Петра и его благие дела и начали отнимать луга и окраинные земли у Петровых детей. Тогда сын Петра пошел в Орду и сказал, что он ханова бра­та внук. Обрадовались его дядья, с почетом приняли его, одарили многими подарками и ханского посла выхлопотали для него. Пришел посол хана в Ростов и, рассмотрев гра­моты Петра и старого князя, рассудил тяжущихся. И опре­делил и утвердил рубежи владений Петрова сына по грамо­там старого князя, и дал ему от имени хана грамоту с золо­той печатью, которая есть и у молодых князей, внуков старого князя. После этого посол ушел.

И молодые князья меж собой и своим боярам стали говорить: «Слыхали мы, что родители наши звали дядей его отца — Петра, что дед наш много у него серебра взял и братался с ним в церкви, а все равно — род татарский, не наша кость, какая это нам родня? Серебра нам ни от них не досталось, ни от родителей наших». И вот такие разговоры вели они, и не вспоминали уже о чудесах святых апостолов, а про любовь прародителей своих забыли. И так вот прожили они много лет, завидуя детям Петра, потому что те в Орде большим по­четом пользовались. У сына же Петрова родились сыновья и дочери, и в глубокой старости отошел он к Господу.

Внук же Петра, Юрий, по завету родителей своих с почитани­ем относился к храму Госпожи святой Богородицы в Росто­ве — много гривен жертвовал и пиры учреждал священни­кам, и клирикам, и всему собору церковному, и отмечал праздники и память святых апостолов Петра и Павла, и каждый год поминал родителей и прародителей своих.

И рыбаки их всегда больше вылавливали рыбы, чем городские рыболовы. Словно бы играя, петровские рыбаки бросят сеть и богатый улов извлекают, а городские рыболовы как ни трудятся, а улова почти нет.

И пожаловались они князю: «Князь наш, господин, если петров­ские рыбаки не перестанут ловить, то озеро наше Ростовское будет пусто. Они всю рыбу выловят». Тогда правнуки старого князя сказали Юрию: «Слышали мы изначала, что дед ваш получил грамоты от прародителей наших на место под мона­стырь ваш и на земли, рубежи которых обозначены, а озеро наше,— грамот на него нет; так пусть ваши рыбаки больше в озере не ловят». Так сбылось предсказание старого князя, по­братима Петрова, который говорил, что грамоты нужны, что­бы не нарушили договора внуки.

Услышав такое, Юрий, внук Петра, пошел в Орду и объявил, что он правнук ханова брата. Дядья же Юрия приняли его с по­четом, одарили многими подарками и ханского посла выхло­потали для него. Вот пришел посол в Ростов и остановился в монастыре Петра и Павла, возле озера. Испугались князья  ханского посла, стал он судить их с внуком Петровым. Юрий положил перед послом все грамоты, и посол, рас­смотрев те грамоты, говорит князьям: «Не ложны ли эти грамоты на земли? Ваша ли вода в озере и есть ли под ней земля? Можете вы воду снять с земли той?» Ответили кня­зья: «Да, господин, не ложны грамоты эти. А земля под во­дою есть; озеро — наша вотчина, господин. А снять воду с земли не можем, господин». И сказал посол ханский, судья: «А если не можете снять воду с земли, то почему своей на­зываете? Это сотворено всевышним Богом на благо всем людям». И присудил по земле и воду Юрию, внуку Петрову, ханский посол: «Как куплена земля, так и вода, прилегаю­щая к ней». И дал он Юрию от имени хана грамоту с золо­той печатью и ушел. И не смогли князья ростовские никако­го зла сотворить Юрию. И установилась мирная жизнь на долгие годы. И славили Бога, как повелось еще от родите­лей, и чтили память святых апостолов со слезами и с радо­стью, вспоминали с умилением чудеса их, и каждый год по­минали своих родителей, раздавая щедрую милостыню.

И уже вырос правнук Петров — сын Юрия Игнат. При его жизни вот что произошло.

Пришел Ахмыл на Русскую землю, и сжег город Ярославль, и двинулся на Ростов со всей силою своею, и устрашилась его вся земля, и бежали князья ростовские, и владыка Прохор побежал. Игнат же нагнал владыку, извлек меч и сказал ему: «Если не пойдешь со мной навстречу Ахмылу, то я сам зарублю тебя. Наше это племя, там есть мои сродники». И владыка послушался его, и со всем клиром, облачившись в ризы и взяв крест и хоругвь, пошел навстречу Ахмылу. А перед крестным ходом шел Игнат с горожанами, взяв дары для забавы ханской — ловчих кречетов, шубы и пития разные, остановился он на краю поля около озера, прекло­нил колени пред Ахмылом и, назвавшись потомком ханско­го рода, сказал: «А это село хана и твое, господин, купля прадеда нашего, где чудеса происходили, господин».

Страшно было видеть грозную рать татарскую. И говорит Ахмыл: «Ты меня утехой ханской даришь, а кто эти такие в белых ризах и с хоругвью, наверное, биться с нами хотят?» А Игнат ответил: «То богомольцы хана и твои, пришли благословить тебя, а это несут божницу — так полагается по закону христианскому». А в это время под Ярославлем находился сын Ахмыла, охваченный тяжким недугом, везли его на повозке. И велел Ахмыл привезти сына своего, чтобы благословил его владыка. И владыка Прохор, освятив воду, дал ему выпить ее и благословил его крестом. И тот выздоровел. Ахмыл же, увидев,  что сын его здоров, сошел с коня, остановился против крестов, поднял руки к небу и сказал: «Благословен Бог Вышний, который внушил мне мысль идти сюда. Праведен ты, господин епископ Прохор, так как молитва твоя воскресила сына моего. Благословен и ты, Игнат, ибо спас людей своих и сохранил город этот. Ханская кость, наше племя; если тебе будет здесь какая-нибудь обида, не поленись прийти к нам». Взял Ахмыл сорок гривен серебра и дал их владыке, а три­дцать гривен дал клиру его, и принял подарки у Игната, и целовал его, и поклонился владыке, потом сел на коня своего и пошел восвояси. Игнат же проводил Ахмыла, потом вер­нулся с владыкой и горожанами в город, и возрадовались все, и, отпев молебны, прославили Бога.

Пошли, Господи, утешение читающим и пишущим о делах давних прародителей наших, дай им здесь покой и в будущей жизни, а всему роду Петрову здоровья и многих лет жизни. Пусть не оскудеет радость без печали и будет о них вечная память до скончания мира.

Господу нашему Иисусу Христу слава, держава, честь и по­клонение ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. 

Подготовил Олег Кириченко